Я был счастлив. Ну, первую секунду своего прыжка. Откуда ж мне было знать, что у этой юной выпендрёжницы такая замечательна реакция, а? Капец, в общем. Мои надежды, мягко говоря, потерпели полный крах: мало того, что меня не вовремя заметили, так ещё и вполне удачно блокировали удар. Ну а дальше - хуже и быть не могло. Эта девчонка измолотила меня так, будто я на самом деле покушался на её жизнь, которую можно было спасти, только убив меня. Признаться, пока мы катились по земле, я едва ли успевал думать, а на какое-то мгновение даже потерял ориентацию во времени и пространстве, однако всякий раз, когда разум прояснялся, я пытался найти способ вывернуться из цепкой хватки своей соперницы, но мне это не удавалось. Правильно говорил папа: нельзя думать во время схватки. Но для меня самодеятельность - святое. И неважно к каким последствием она приводит.
А в этот раз последствия были очень даже печальные. Нет, я остался жив, и это не могло не радовать, но моя честь, достоинство... "Меня победила девчонка!" - с досадой заключил я, когда  моя соперница буквально вдавила меня в землю, навалившись всем телом. Я хотел было начать раздумывать над своими ошибками, корить себя за них и оправдываться перед собой, но... мне наконец представилась возможность внимательно рассмотреть охотницу на коршунов.
Само собой, невольный испуг и трясучка к этому моменту ещё не прошли, да и мысли о достоинстве и чести были в зародышевом состоянии, так что я смотрел на победительницу рассеянным испуганным взглядом. Хищный оскал, суровый взгляд ядовито-зелёных глаз... устрашающие зрелище. Однако в жёсткости её черт в эту секунду была какая-то своя красота... "Одумайся, дурень! Она же девчонка! И она тебя победила! Слабак ты эдакий!.." Я послушался внутренний голос, мигом одумался и тут же постарался выглядеть как можно более невозмутимым.
"А она, действительно, неплохо дерётся... Может, практиковалась много? Братья, сёстры и всё такое..." Здравая мысль. Более того - превосходное оправдание. У меня никогда не было того, с кем бы я мог сражаться на равных, а отец всегда поддавался, и это было нечестно, так что недостаток опыта на лицо. Был момент, когда я подумал, что специально поддался, ей, но... подобного рода оправдание было слишком унизительным для меня. Но я был быстрее и ловчее. По крайней мере, я даже сейчас, после столь позорного поражения, уверен в этом. Если что и позволило победить этой выпендрёжнице - её сила, опытность и тот факт, что для неё это сражение, скорее всего, не являлось игрой, а было чем-то большим, и по сему она оборонялась вполне серьёзно. Впрочем, это и не особо-то меня оправдывало. "Смирись, дурашка, - тебя повергли!" Однако я не собирался терять остатки достоинства в глазах своей соперницы и не стал показывать своего расстройства. Более того - я принял до невозможности беззаботный вид и полностью расслабился, понимая, что не видя во мне противника, она, скорее всего, меня отпустит.
И тут она заговорила. Ох, я еле удержался оттого, чтобы клацнуть у неё перед носом зубами, - ну или, как минимум, рыкнуть - когда она посмела назвать меня "мышкой" Вот это действительно пощёчина да похлеще любых ударов, нанесённых ею в течение прошлой минуты. Но я это вынес. С большим трудом, правда. И всё же надеялся, что мне представится возможность отомстить. Чуть позже: когда она меня отпустить. Пока что надо только ждать. Ну а её вопрос был весьма банален и ещё раз подтверждал мою гипотезу о том, что она вложила в это шуточное сражение куда больший смысл и куда большую серьёзность, чем оно предполагало. Да и рыкнула ещё так пафосно. Будто бы в нашем возрасте кто-то умеет по-настоящему рычать... Ну да ладно - надо было отвечать.
Я попытался вдохнуть поглубже и, пожалуй, впервые почувствовал на животе её лапу. И тут же дали знать о себе все те незначительные ушибы и раны, полученные во время хаотичного катания по земле. Неприятно, противно даже, однако это не смогло стереть мою нахальную улыбку. Слишком нахальную, учитывая то положение, в котором я сейчас находился. Да и слова и фразы, приходившие в голову казались мне слишком дерзкими и могли ещё более ухудшить нынешнюю ситуацию. Но я ничего не мог с собой поделать.
- А ты сильная... - и всё же не удержался, - для девчонки... - однако и этого мне было мало, - Охотница на коршунов.
Возможно, это было слишком. Просто я подумал, что мне уже нечего терять, и... Короче, решил, что игра ещё не окончена. Да и ждать момента, чтоб отомстить за "мышонка" было слишком томительно для меня. Ну да ладно. Надо было хоть сколько-то удовлетворить любопытство моей Охотницы.
- А я разве нападал? Так, поиграть хотел, а ты... Но было забавно!
Я нарочно не стал представляться. Зачем? Ведь так интересней. Я ведь уже придумал ей прозвище - её очередь.

Признаться, мне уже это надоело. Хотелось стряхнуть с себя эту выскочку, возомнившую себя невесть кем только потому, что ей удалось повалить меня на лопатки, по счастливой случайности избежав сопротивления. Я попытался пошевелиться под её лапой, чтобы узнать, удастся ли мне сбежать. Конечно, была возможность, но... моя соперница была слишком внимательной, настороженной, да и силы у неё было чуть больше, чем у меня, так что лучше было не рисковать чтоб снова не попасть в неловкую ситуацию. Нынче я неудачник, и мне нужно было с этим смериться.
Однако когда юная выпендрёжница сказала, что сила досталась ей от отца, я с полной уверенностью подумал, что сразись её отец с моим - мой бы точно победил. Хоть это меня сейчас могло радовать. Впрочем, от сознания того, что своим поражением я позорю любимого папочку, который достоин куда лучшего сына, я стал сам себе мерзок. С другой стороны, папа вообще не позволил бы мне кидаться на девчонок, даже если мне станет до невыносимости скучно. "Я идиот! Позор семейства..." Да, совесть, которая так вовремя покинула меня в то мгновение, когда я сбегал от родителей, вернулась в самый неподходящий момент и прижала меня похлеще, чем эта Охотница-на-коршунов. И, как ни странно, именно моя главная напасть, сделавшая меня сегодня неудачником, спасла меня от совести, вновь заговорив.
И это она зря. Очень зря. А я, похоже, тупой, раз сразу не додумался, что "Мышка" - то самое прозвище, которое она мне придумала. А уж этого я простить не мог. Гордость, чувство собственного достоинства и самоуважение не позволяли. И мне было плевать, что не смогу выбраться, снова буду выглядеть слабаком и неудачником. Так всегда было: стоило мне вляпаться в какую-нибудь неприятную историю, как приходилось изворачиваться и оправдываться, в связи с чем я выставлял себя ещё большим идиотом. Конечно, потом, стоит только вспомнить о подобных случаях, как становится ужасно стыдно и хочется забиться туда подальше от самого себя, но если уж попал в такую передрягу, то ничего поделать с собою не можешь.
Короче, я не мог этого терпеть и воплотил то, что затевал с того момента, как оказался вдавленным в землю: рванулся вперёд насколько мог и клацнул зубами перед самым носом выпендрёжницы, да так звонко и с такой силой, что чуть челюсть ни свело. В следующую секунду, вновь встретившись лопатками с твёрдой и шершавой поверхностью земли, несмотря на противные ощущения от этой встречи, улыбнулся, да так нагло, будто мы с этой Охотницей-на-коршунов поменялись местами.
- Зови меня - Фолами! - нахальным тоном заявил я, смотря прямо в глаза своей сопернице.
Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, каким именем представился. И сам себе удивился: это было дедушкино имя. Да, это было имя маминого отца. Она иногда рассказывала о нём, и эти истории казались мне настоящими сказками. Я временами даже воображал себя им, а мама, замечая это, подыгрывала мне и называла меня его именем. Но вот только... "Почему это я сейчас так представился?" В конце концов, это было личное, да и позорить имя дедушки, нарекая им себя в подобной ситуации было просто неприлично. Но оно как-то само получилось. Получилось и всё. Но не мог же я сказать теперь: "Ой, извини, я случайно не тем именем представился: меня на самом деле Ияру зовут" - это было бы, как минимум, глупо. "Что ж, придётся соответствовать..." - подумал я, заново рисуя в голове образ великого предка.
- Может, наконец отпустишь меня? - всё с той же наглостью говорил я, не отводя взгляда от глаз этой выпендрёжницы и всем своим видом давая понять, что, несмотря на то весьма неудобное положение, в котором я оказался, я всё контролирую, и мне совершенно всё равно, что она думает обо мне и кем себя возомнила. И я сам в эти секунды был полностью уверен в этом. - Или боишься, что я захочу отомстить и уделаю тебя, а? - вызов звучал в моём голосе, я был азартен как никогда. - Или девчонку, которая грозит летающему в небе коршуну, а сама, тем временем, прячется в траве невозможно победить?
Скорее всего, я это зря сказал. Но у меня оправдание - я себя не контролировал. Вошёл в кураж, блефовал и всё такое. "Может, так когда-то делал и мой дед?" - радостно подумал я и решил, что не простительно подобное безрассудство.

Она явно хотела вывести меня из себя. И, стоило признать, у неё это получалось. А я, как ни пытался держать себя в лапах, невольно начинал скалиться.
Когда она начала издеваться над моим именем, не выдержал. Подумал: "Я сброшу её с себя, чего бы мне это ни стоило!" И только я так подумал и приготовился к рывку, как она меня отпустила. Но я всё равно рванулся вперёд и весьма нелепо навернулся. Несколько мгновений я лежал в весьма нелепой позе, выбирая, что же мне делать: разреветься от досады или посмеяться над собственной неуклюжестью. Признаться, ни то, ни другое не привлекало. Так что, сумев встать на лапы, я не нашёл другого выходя для переполнявших меня эмоций, как зарычать. Весьма жалко, следует отметить. Хотя другого и ожидать не следовало.
Чувствовал себя ужасно. Побеждённым и униженным. Но оттого, чтобы вообще раскинуть, меня удерживала Жара, пробудившая во мне гордыню и честолюбие.
Усиленно делая вид, что ничего не произошло, что у меня всё замечательно, я подошёл к ней и присел рядом.
- Меня так в честь деда назвали! - заявил я серьёзно, с гордостью. - Я буду называть тебя Охотницей-на-коршунов. И всё тут.
Понимал, что не мне ставить тут условия, но ничего не мог с собой поделать. Хотелось хоть в чём-то настоять на своём. Хоть я и представлял, чем мне это обернётся...

Я сознательно пошёл на это. Хоть и не совсем обдуманно. И Мышка на деле куда обидней Охотницы-на-коршунов. Ну да ладно. Зато не придётся позорить имя деда.
Она издевалась надо мной. Я понимал, что это игра. Но мне она не нравилась. Я не хотел подыгрывать, стоить из себя всесильного страшилищу, которым я не являюсь, или притворяться слабаком. Это не по мне. Хотелось быть самоуверенным напыщенным мальчишкой, ищущим приключений и не боящимся ударить лицом в грязь. Собой. И всё.
"Мне это надоело! Хочу приключений!"
И стоило мне так подумать, как моя Охотница-на-коршунов издала призывной клич. И я, забыв все наспех придуманные обиды, рванулся к ней.
Принюхался. И с умным видом начал рассуждать. (Стоит отметить, что умный вид был весьма оправдан, покуда в запахах я знал толк, так что мог хвастануть.)
- Это точно не носорог! - выпрямившись, заключил я. - Носороги пахнут по-другому, - Почему сразу носорог? Люблю носорогов. Носорог - моё самое запоминающееся приключение. - Не гиена и никто из парнокопытных. И, конечно же не сурикат. Сурикат - это не приключение. Они быстро надоедают, - я вошёл в роль. В свою излюбленную роль. Самого себя, конечно же. - Скорее всего, это дикобраз! - с важным видом заключил я.
Не то чтобы я видел много дикобразов на своём веку. Честно говоря - ни одного. Но и запах мне не был мне знаком. А дикобраз оказался единственным животным, которого я не вспомнил. К тому же дикобраз - это весело. Так что пусть будет он. И я даже не боюсь оказаться неправым: обычно в таких случаях природа всегда на моей стороне.