Вода попала в нос после неосторожно вдоха, пошла по небу, глотке и в легкое. Стало неприятно, жарко, щипало до невозможного больно, но остановить неприятное чувство не могло даже чудо. На глаза навернулась влага, на носу появились складки-гармошки и сдержанный чих выбил пробки из ушей. Такая погода сведет с ума кого угодно. И попутчики тоже.
Странная львица, кажется, она представлялась Фаренгейт, нахохлив загривок, высказала все, что думала обо мне, как льве и личности в целом. На сердце стало как-то до неприятного обидно. Нельзя же так, слава духам, нельзя. И вовсе не лапах дело, а в том, что волос, правда, жесткий. В наследство от отца достался. Эх, хотелось бы матушкиной мягкой шевелюры, чтобы зарыться носом и не вставать по утрам. И вдыхать знакомый добрый, ласковый запах молока.
– Ну, на гору я бы тоже полез! – пожав плечами, улыбнувшись, я продолжил путь вперед.
Ветер бил в спину, поднимал жесткую, запутанную гриву к небу, некоторые волосы попали на глаза, загораживая часть обзора. Проблема ли? Нет, зачем же тогда природа придумала котам усы, уши и обоняние? Попросить ли крокодилов оттяпать кусок-другой длинной шевелюры? Желательно, но так, чтобы еще и головы не лишили.
Грейз как-то подозрительно притихла, грея себе угол недалеко от львов. Чем занята ее голова? Какими мыслями? Да какая, собственно, разница, если она ими не делится. Может быть, совсем немного странно, но она не видела такого количества разно клановых львов? Помнится, она спрашивала, не знакомы ли мы. Может, правда думала, что каждый лев друг другу друг?
В конце концов, она что-то сказала.
– Постараюсь, пятнышка, – скоро морда от улыбок треснет.
А лапы все несли вперед, ступая по лужам.
Высокая трава сменилась короткой, деревья стала еще реже, чем были. Не сказать, что на территории Африки было вообще много деревьев, но тут их почти не было. Идеальное место для патрулирования и просмотра территории. Травоядные прекрасно знают, где безопасно время проводить.
– Хм… – осмотрелся я, отмечая сырость земли. – Охота будет тяжелой не только для нас. На такой земле копыта не будут хорошо стоять, будут падать и скользить. Но и мы сегодня все лапы и когти сотрем, если не сломаем, чтобы сцепиться с землей. Хорошо, я зайду справа и если не смогу поймать, то наверняка погоню ее к тому холму.
Холм был недалеко, высокий и с него стекало много водянистой земли. Сейчас по нему ни за что не забраться. Идеальный угол для неосмотрительной и напуганной добычи, но гепард уже взяла низкий старт, и следовало поторопиться занять свою позицию.
В траве волосатому хищнику не спрятаться, но напуганным рогатым будет совершенно не до прикинувшегося камнем льва. Они будут убегать от того, кто преследует их по пятам. Гну, в больших стадах и несущиеся на тебя во весь опор опасны даже для сотни львов, которым не посчастливилось оказаться на их пути, но сейчас она одна и бежит прямо в пасть.
Прыжок, но черная масса чистых мышц без грамма лишнего жира, испуганно встает на задние копыта. Лапа сама потянулась вперед, оставив глубокие борозды от когтей от груди до низа живота. Добыча завопила и с силой ударила передними копытами, пройдя по касательной и оставив на правом боку широкий, но неглубокий кровоточащий след.
Гну начало прыгать на месте, бить всеми копытами разом и следовало больших усилий, чтобы выбраться из-под нее с минимальными ранениями. Увы, но нанесли дополнительных увечий, кроме укуса в колено, не удалось – гну с прыжками побежала в сторону холма, скользя по грязи.
Отряхнувшись, я побежал следом за ней, всеми силами стараясь не обращать внимания на жгучий бок. Добыча идет прямиком в ловушку.
